Далматовиада. Глава II. Часть 5. С велосипеда в шлак.

Однажды - а было мне 5 или 6 лет - я в один миг стал счастливее всех - мне купили велосипед! Исполнилась моя мечта! Как мне хотелось велосипед, никто даже и представить не мог. Те, у кого он был, казались мне людьми с другой планеты. Блестящий руль, сверкающие на солнце спицы, на педалях ноги в брюках, прихваченных прищепкой... Сел на беседку, крутнул педалями, вжжик - и ты на реке, вжжик - и ты за рекой, вжжик - и ты дома! Конечно, я малость преувеличил. Велосипед в те времена никогда не покупали одному человеку, его брали на всю семью. Катались мы еще и на самокатах, но велосипед...

Самокат

Э-эх!

Он был куплен с рук, был дамским, без рамки, с сеточкой на заднем колесе (чтобы женскую юбку не втянуло между спицами), потому, скорее всего, предназначался маме. Но самым восторженным от велосипеда, конечно же, был я, потому я на нем катался чаще других. Мама от велосипеда отреклась сразу, потому что, как она говорила, где бы ни был столб, и если она его заметила, то обязательно в него врежется. Помню, как меня учили искусству управлять этим чудом на стадионе, но больше одного урока не помню, значит, его одного и хватило. Катался я много, только разве спать моего двухколесного чуда с собой в кровать не укладывал. 

Школьник

Старый кинотеатр

Правда, была проблема, которую решить было почти невозможно. Эта проблема называлась "Дай покататься!". Численность двухколесного транспорта на душу призаводского населения была крайне мала, потому отвертеться от просьб было чрезвычайно трудно. Как только я появлялся с моим двухколесным конем во дворе, ко мне, а точнее, к велосипеду мгновенно сбегались все, кто был во дворе. Решить проблему кроме как разрешить кому-нибудь сделать пару кругов по двору, было невозможно. 

Дай покататься!

Вот как раз из-за этой проблемы и случилось то, что до сих пор напоминает о себе оставшимся шрамом возле одной из ноздрей. Как-то раз тот же Борька в жесткой форме потребовал дать ему прокатиться, иначе быть мне жадиной до конца моей жизни. Видя, что я закусил губу, он вдруг предложил прокатиться аж до самой реки вдвоем со мной, а раз багажника у дамского велосипеда нет, то мне сесть спереди на руль. Эх, был бы багажник... я бы сел на него сзади и все обошлось. Но вокруг стояла ребятня и с воодушевлением ждала моего решения. Ну, что... взобрался я на руль... сначала было страшно... но оказалось... ничего! Ехать можно, хоть и мотало вовсю. 

Борька уверенно рулил, выглядывая из-за меня, покрикивая на прохожих, чтоб боялись. Мы уверенно доехали по Советской до свертка на мост, потом промчались по спуску и влетели на подъем к мосту. И вот тут-то случилась катастрофа. Подъем на мост был засыпан шлаком, и разогнавшийся до этого велосипед передним колесом зарылся в рыхлую насыпь, мгновенно замер как вкопанный, а я ... я по инерции спикировал прямиком в жесткий шлаковый наждак! 

Примерно так

Да не плечом, не спиной, не боком, а прямо... лицом! Дальше в памяти провал... 
Зато то, что вытворяла со мной медсестра, когда меня привезли в поликлинику (она располагалась напротив Дома культуры на улице Советской в двухэтажном белом доме), я помню с ужасом до сих пор. Все лицо было сплошной раной, изодранная шлаком кожа пылала болью, было надорвано ухо, разорвана правая ноздря... А эта гестаповка изо всей силы заливала мои раны йодом! О том, как я орал, мне никто не рассказывал, но мама, и я это запомнил, держала меня с белым от страха лицом. Потом все лицо мне забинтовали, оставив одни глаза, и оставили в больнице. 

Из к/ф "Чужое лицо"

Там я отлежал пару недель. Рассказывали, что сестренка, а она была еще маленькой, страшно меня боялась и даже в больницу ко мне не ходила. 

Потом еще дома маялся в бинтах. Велосипед то ли продали, то ли сдали в металлолом, Борька старался не попадаться на глаза ни мне, ни моим родителям, а я еще долго ходил с рваным лицом, но как говорила бабушка, все это ерунда, главное, что глаза целы. И правда, раны затянулись, кожа выровнялась, а о трагедии напоминает лишь шрам возле носа... 

Что ж, было и такое. Научил ли меня этот случай осторожности? Вряд ли. Вся моя последующая жизнь слишком часто сопровождалась таким количеством рисковых ситуаций, что можно сказать: то, что случилось, и должно было случиться. Рисковая натура получила первую оплеуху! А их в дальнейшем было не счесть...

Остальные произведения автора читайте здесь

ДАЛЬШЕ